Человек человеку — кот - Андрей Балабуха

— Скажи, Яфианн… Выходит, они все ЗНАЛИ?

— Да… Но не сразу. Сначала мы просто были. Я знала, что делать и что говорить, чувствовала, как ДОЛЖНА действовать. Знания наполняли меня постепенно, они просто появлялись, и я не задумывалась, откуда они берутся. Но в какой-то миг я почувствовала, что существую лишь как твоё желание. Это было странным ощущением, я ведь видела, что не нравлюсь тебе, но знала, что я неотъемлемая часть твоей мечты. Это потом, уже здесь, на корабле, Мемиури поделилась со мной своими знаниями о Земле, чтобы мне было проще… жить без моего мира…

— Если ты не можешь без него, мы сумеем вернуться! Ещё не поздно, есть и координаты, и корабль…

— Вилир!!! Некуда возвращаться… Моего мира больше нет. Он не был видением или плодом воображения, он БЫЛ — настоящим, реальным и просуществовал, сколько ТЕБЕ было необходимо, — но ни мгновения больше! Ты и сам знаешь: он тебе больше не нужен, ты забрал у него всё, в чём нуждался. И, вернувшись, ты не сможешь его восстановить. Таково свойство поля — себе пожелать ничего нельзя… желает только кто-то ДЛЯ КОГО-ТО.

— Я могу пожелать его ДЛЯ ТЕБЯ.

— Не сможешь. Я скучаю по нему, мне плохо без него, но я воплотилась в реальность, чтобы моим единственным ЖЕЛАНИЕМ стал ты, Вилир. Вся суть в том, чтобы ПОЖЕЛАТЬ вместо кого-то. А мне никого, кроме тебя, не нужно. И никогда на станет нужно. Я твоя идеальная женщина, любимый.

Застывшее вокруг Яфианн молчание леденило и обжигало одновременно. Вилир задыхался в этом невысказанном крике, жажда воздуха для вдоха гнала его прочь из каюты.

За дверью трёхцветным изваянием застыла Мемиури. Он присел возле кошки, потянулся почесать её за ушком, но рука замерла. Он не мог относиться к ней, как к простой кошке, она была кем-то большим…

Мемиури. Ласковая, пушистая, трёхцветная.

Продукт Эксперимента. Существо, выведенное специально, чтобы ЧУВСТВОВАТЬ. Чувствовать ДЛЯ людей. И ВМЕСТО людей. Чувствовать то, что они не способны почувствовать сами…

— Мне не верится, что ты СТОЛЬКО сделала для меня. Тебе ведь было достаточно только отметить существование этой новой для людей нематериальной ценности, и мы летели бы дальше.

«Но Вилиррр, твоё одиночество… Его было так много, оно было повсюду. Я-у не выдерррживала этого. А это поле подвернулось так удачно! Разве можно было упускать ТАКОЙ шанс?»

— Такой шанс… Все мечты — разом. Все желания — на одной планете.

«Пррелестно, пррравда?»

— Прелестно. Но если ты знала обо ВСЕХ моих мечтах, Мемиури, зачем ты сделала её такой… уродливой??? — спросил он едва слышно.

«Будь она красавицей, получилось бы слишком просто. Ты должен был её сам увидеть. Ты нуждался в родственной душе, и тебе предстояло её почувствовать — иначе никак не получалось. А кррасота мешает, Вилиррр. Вдумайся, разве те девушки, которые тебе виделись в эротических снах, могли оказаться идеальными, половинками? Разве ты, просыпаясь, по-настоящему хотел, чтобы их головы наяву оказались рядом на подушке? Ты прекрасно знал, что жизнь с подобными суперже…»

— Выходит, ты в моих чувствах разбираешься лучше, чем я сам?!

«Не совсем. Меня-у сделали такой, что я-у могу рраспоз-навать. Даже то, чего ни тебе, ни другим людям в себе не понять. Вы и не прредставляете, сколько нематеррриальных ископаемых заложено в вас самих. Но вы жадничаете, думаете только о себе. Вот и приходится вам летать в иные галактики за тем, чего полным-полно в каждом из вас».

— Но ты же можешь сказать, сообщить человечеству, что это в нас есть! И тогда…

«Что тогда? Нематериальные ценности, заложенные в людях, не вытащить насильно, а добровольно вы делиться не умеете. Разве что способны выбросить то, что вам мешает… Людям вообще лучше не знать о том, что они в себе носят. И про планету, которрую мы посетили, человечеству лучше не знать, Вилиррр. Не сейчас. Так будет спокойнее для всех».

— Подожди, ты… предлагаешь скрыть эту информацию?

«Да».

— Ты рехнулась, Мемиури! Мы же ради таких открытий и отправляемся в космос. Ты подумай, какой потенциал заложен в такой планете!!! Решение множества человеческих проблем: уникальные приборы, лекарства от любых болезней, новые технологии — и всё это достаточно только ПОЖЕЛАТЬ ПО-НАСТОЯЩЕМУ!

«Ты ничего не понял, Вилиррррр. Ничего. Но поступай, как знаешь».

Он рассердился. Что она себе позволяет! Откуда она может знать, что будет хорошо для людей, а что плохо?! Вилир попытался убедить Мемиури, потом принялся кричать, топать ногами и бегать по кораблю, громогласно доказывая свою правоту. Мемиури не слушала. Ушла в свою каморку и не показывалась оттуда всю оставшуюся часть пути.

Он твёрдо решил рассказать человечеству о великом открытии, и Мемиури — хочет она того или нет, будет вынуждена подтвердить описанные в специальном отчете события.

…Посадка была как всегда, будничной. Вилир готовился к выходу: упаковал личные вещи, уложил в контейнер кристаллы с записями, ещё раз проверив, чтобы показания разных приборов были рассортированы по датам и степени важности, снял дубль-плату с главного бортового компьютера — там тоже будет над чем поработать специалистам. Ободряюще улыбнулся Яфианн, гадая, какое впечатление произведёт появление незнакомки на бывшую напарницу Найрат — ведь та наверняка ожидает его возвращения.

И позвал Мемиури.

Кошка не отозвалась. Никак не отреагировала.

Он заглянул в её комнатку — пусто; пробежал по всему кораблю — с тем же результатом. Сбежала! Гнев и досада на своенравное создание закипали в груди Вилира горьким варевом.

— Как?! Как она могла? Бросить всё и удрать, не сказав ни слова? Бросить меня, когда мне так важно её свидетельство! Но куда, куда она могла деться? — он не мог сказать, кому адресовал вопросы. Наверное, как всегда — самой Мемиури.

— Гип-фильтры, Вилир. Если она не выходила из своего угла, на фильтрах отпечаталось достаточно, чтобы понять, куда она могла уйти, — Яфианн смотрела на мужчину с упреком и жалостью.

Он метнулся в кошачью каморку. Вот они, мягкие, похожие на губку тёмно-синие устройства. Но как же они помогут ему, Вилиру, сейчас?..

— Это же ГИП-ФИЛЬТРЫ, — сообщила Яфианн. — Тебе нужно прикоснуться и расслабиться. Выкинуть из головы свои мысли и послушать.

…Шорохи времени и очертания бесконечности.

Сотни образов, тысячи оттенков НЕВИДИМОГО, НЕСЛЫШИМЫЕ тональности звуков.

Три цвета жили в этом мире — снежная печаль, огненно-рыжая радость и чёрная тоска.

Слагались в чёткий силуэт.

МЕМИУРИ.

Существо, способное распознавать и концентрировать.

То, что найдётся на исследуемых планетах в далёких-предалёких галактиках.

И то, что находится в нас.

Всё нематериальное. Однако РЕАЛЬНОЕ.

Но разве наши чувства материальны?

А наши ЖЕЛАНИЯ?

Их она ТОЖЕ впитывает.

Она вбирала в себя МОЁ одиночество. День за днём. Весь долгий полёт… Пока не нашла способ избавить меня от него, но… для неё ничего не изменилось, она осталась переполненной ими, МОИМ одиночеством и МОИМИ ЖЕЛАНИЯМИ.

…Вилир выбрался из кошачьей каютки и опустился в кресло. Яфианн терпеливо ждала. А он перекатывал в кончиках пальцев кристалл «специального отчёта», будто впервые в жизни увидел его.

— Мемиури права, мы не всегда понимаем то, что нужно нам самим, но требуем от жизни больше, чем способны воспринять. А нужно ли людям знать о существовании ещё одного нематериального ископаемого? Способен ли человек пользоваться этим полем? Удастся ли людям вообще научиться по-настоящему хотеть ВМЕСТО других, ДЛЯ кого-то? И какой мир можно сотворить, зная, что НИ ЕДИНОМУ ТВОЕМУ СОБСТВЕННОМУ ЖЕЛАНИЮ не окажется в нём места?..

Судьба человечества сейчас была на кончиках пальцев одного человека. Он посмотрел в глаза любимой и увидел в них ОТВЕТ. И в этот миг он окончательно удостоверился, что желание Мемиури было самым что ни на есть настоящим. ПРАВИЛЬНЫМ. Она знала, КОГО пожелать для Вилира. Тому, кого ЛЮБИШЬ, плохого не пожелаешь.

Мужские пальцы погрузили судьбу Земли в кристалло-приёмник головного компьютера корабля.

Женский пальчик тронул красный сенсор стирания информации.

Дмитрий Володихин

ПОПУЛЯЦИЯ ХИТРЫХ КОТОВ

Александру Миреру посвящается

О Викторе Дмитриевиче Грэе, четвертом великом, было известно совсем немного. Но все-таки больше, чем об индонезийце, которого знали только по псевдониму Страйпи, — первом великом. Ни одна живая душа не могла сколько-нибудь определенно высказаться, на каком именно острове он обитает в данный момент. Третий, Тихон Рыжов, вечно был связан с каким-то мрачным криминалом и теперь лег на дно, вот уже четыре года как не высовывается: неприятные сложности с мафией, у которой крышевал его последний издатель. Англичанка Мэри Мур, вторая великая, вроде бы умерла год назад. Ни единого фото. При жизни она не отличалась общительностью, как, впрочем, и все члены Экстремального Прайда. Кроме, пожалуй, пятого великого, Эрика Шварца. Этот регулярно, раз в три месяца, давал интервью по телефону. Весьма обстоятельно, неторопливо, мог висеть на трубке час, а то и два. Сотни тысяч знали его по нашумевшему CD-диску «Царапина»: автор читает свои эссе, высунувшись до пояса из какой-то ржавой трубы; котельная, все булькает, осыпаются угольные кучи, Эрик Шварц в экстравагантном одеянии — черные костюм и рубашка, белые галстук и перчатки, веки вымазаны фосфоресцирующей краской… Хорош, одним словом. Так вот, за одно телефонное интервью с пятым великим кислотные журналы платили по ставкам наемников в зоне боевых действий.